Управляющий директор группы ICU: “Тише едешь — дальше будешь” или “деньги любят тишину” — это уже не про нас
[10:18 14 апреля 2016 года ] [ Интерфакс-Украина, 13 апреля 2016 ]
Эксклюзивное интервью Макара Пасенюка, управляющего директора группы ICU, агентству “Интерфакс-Украина” (часть вторая,)
- На чем зарабатывает сегодня ICU в этой мало оптимистичной, судя по первой части интервью, ситуации?
— У нас есть несколько направлений бизнеса. Помимо проектов реструктуризации — “Креатив”, “Мрия”, в advisory направлении нашего бизнеса мы делаем много консалтинговой работы для крупных корпораций в Украине. Клиенты платят нам за экспертизу и помощь по различным аспектам бизнес деятельности: от расчета эффективности инвестиций и поглощений до реструктуризации долгов.
- Если не назовете клиентов, то хотя бы из каких они секторов?
— Это крупные корпорации — сельское хозяйство, ритейл, FMCG: в стране такого бизнеса достаточнот. Они платят немного, но регулярно. Наше сотрудничество длится годами. У меня есть клиент, с которым я работаю с 2005 года.
— Эти клиенты не попали в замкнутый круг с высокой долговой нагрузкой?
— Почему “Мрия” и “Креатив” у всех на слуху? Потому что это истории, которые взорвались. В ближайшем времени, думаю, будут еще похожие истории. А в случае наших постоянных клиентов они делают согласованную реструктуризацию на постоянной основе, поэтому и нет скандалов.
.....
— Хотелось на примере вашей компании обсудить еще один, как говорят, case study. Ваши коллеги и совладельцы компании ушли на высокие государственные должности — Валерия Гонтарева возглавила Нацбанк, Владимир Демчишин стал министром энергетики и угольной промышленности. Как ни оценивай их достижения или ошибки, в целом общество уже сформировало мнение о работе нынешней власти — оно весьма негативное. Как это отображается на работе ICU? Вам помогает наличие ваших бывших коллег на высоких должностях или создает проблемы? Если последнее, то как вы такие проблемы решаете? Например, становитесь более публичными или аккуратными в выборе клиентов?
— Вы задаете вопросы и сразу же даете правильные ответы, но мне подсказки не нужны. Мы действительно все так и делаем. У нас несколько постоянно поднимаемых вопросов: первый — Валерия Гонтарева, в уход которой (из ICU — ИФ) никто не верит. Считают, что те суммы, которые она декларирует в декларации, — фикция. Но это не фикция. Мы действительно выкупили ее пакет. Возможно, нужно было ей заплатить сразу всю сумму, чтобы все убедились, что это — “финита ля комедия”. Но, к сожалению, сумма, которую мы могли бы заплатить одноразово, Валерию не устроила. И в этом ничего странного и страшного нет, так как до ухода в НБУ она отстаивала свои интересы. Но теперь есть ситуация: она уже давно не партнер, но мы еще продолжаем с ней рассчитываться.
Мы сохранили нормальные человеческие отношения, но общаемся крайне редко; “решаловом” в банковском секторе, в чем нас любят обвинять, мы не занимаемся. Да, у нас есть банк “Авангард”, который реализует понятную и прозрачную стратегию —специализированный казначейский банк. “Авангард” практически не имеет сторонних клиентов, не принимает депозиты от физлиц, не предоставляет коммерческие кредиты, не занимается отмыванием денег, не имеет открытого кассового узла (согласно требованиям, касса есть, но она не работает и даже зарплаты сотрудникам перечисляются на карточки в другом банке, потому что касса не работает и карточки мы не эмитируем). У него также нет “обменников”.
В нынешней ситуации можно было бы попробовать развиваться в merchant banking, но для этого необходимо фондирование. А в нашей модели банка постоянного фондирования, кроме капитала, нет — банально нет механизмов по привлечению пассивной части в необходимом объеме и в необходимой структуре. Да, и заниматься этим на балансе банка крайне сложно и рискованно с точки зрения регулятора, управления и т. д. Поэтому если и заниматься merchant banking, то лучше с платформы инвестиционных фондов. Риски такие же, но гибкости больше и leverage можно привлекать.
— В связи с Валерией Гонтаревой в ваш адрес еще звучит много обвинений по поводу операций с гособлигациями (ОВГЗ). Что вы либо напрямую из Нацбанка или транзитом через него деньги вытягиваете, либо под его покровительством тянете их из банков. А даже если без покровительства — то за откаты или для отмывания или ухода от налогообложения.
— Насколько мне известно, НБУ продавал ОВГЗ из собственного портфеля с лета по декабрь 2015 года. ICU участвовал в аукционах по продаже ОВГЗ на общих условиях точно так же, как и с покупкой депозитных сертификатов для банка “Авангард”. Аукционы проводились публично на двух биржах — “Перспектива” и “ПФТС” — с абсолютно равным доступом для всех участников рынка путем подачи конкурентных заявок от всех покупателей. Вся информация по этим операциям НБУ открыта, любой желающий может ознакомиться с ней на сайте регулятора. Это — в ответ на “вытягивание денег напрямую или транзитом или под покровительством”.
.....
— А вы не согласны?
— Я не согласен. Это статистическая погрешность. На такой базе это вообще ни о чем.
Но вернемся к нашему, как вы его назвали, case study. Вторая проблема — Владимир Демчишин и “Винницаоблэнерго”. Демчишин — партнер в ICU с самого начала. Математически, после выкупа долей, его доля выросла до 9,9%, так как выкупала компания, сокращая свой капитал, который мы не распределяли длительное время. Все, что мы получаем, — это зарплата и бонусы, так как деньги продолжают работать. Пока всех партнеров такая бизнес модель устраивала.
— Почему он не продал свою долю?
— Я его понимаю: потому что продать — это, по сути дела, навсегда, а министр энергетики — временно.
— Но тогда нужно показывать “китайские стены”, убеждать, что влияния и конфликта никакого нет.
— Если вы не обратили внимание, то “китайские стены” у нас есть. Чего не понимают все эти псевдо-расследователи, так это такой простой вещи, что нам для осуществления нашего бизнеса приходится проходить через такой жесткий анализ всеми нашими международными контрагентами, что им это и не снилось. Среди кип документов, которые мы передаем, копии договоров на Валерию Алексеевну, на Демчишина, потому что они все считаются политическими персонами — “пэпами” (politically exposed persons). И это все предоставляется серьезным организациям на постоянной основе. Вместе с аудиторскими заключениями.
Кстати, мы с Константином Стеценко начинали с Демчишиным разговор о выкупе его пакета, но тогда он не захотел, а я не могу его насильно заставить. В нашем акционерном договоре это не предусмотрено. С точки зрения выполнения им каких-то там формальных процедур, у нас есть соглашение на управление его долей, которое он подписывал до прихода на госслужбу и подавал его копии в госорганы. Там, по-моему, страниц 20. Там все написано, что мы можем делать от его имени, а чего не можем — с ним мы как раз эти вопросы обсуждали, тогда как с Валерией Алексеевной — цену выкупа и график выплат. Договор об управлении его долей подписан с нашей компанией по управлению активами с лицензией на Британских Виргинских островах. Теперь с точки зрения участия где-либо: углем не торгуем, газом не торгуем, ураном не торгуем, чем там еще можно торговать — не торгуем. “Винницаоблэнерго” — это актив, который мы купили за деньги на вторичном рынке по цене выше, чем он был продан на аукционе.
— По просьбе Григоришина?
— Почему Григоришина? В “Винницаоблэнерго” никто не верил. А по поводу Григоришина, так я расскажу. “Винницаоблэнерго” объявила дивиденды, так вот на пакет Григоришина дивиденды были выплачены сразу же, а на наш пакет — буквально недавно.
.....
— Итак, подытоживая, поход Гонтаревой и Демчишина на госслужбу пошел вам в минус?
— Да, с точки зрения пиара пошел в минус. Что мы от этого получили? Еще и часть капитала пришлось отдать.
— Стали более известными.
— Да, к сожалению, теперь “тише едешь — дальше будешь” или “деньги любят тишину” — это уже не про нас. От этого последнего принципа, которого я придерживался много лет, пришлось отказаться. Теперь нам рекомендуют периодически встречаться с журналистами. И мы регулярно это делаем, рассказываем о том, чем занимаемся.
.....
— Тогда напоследок вопрос о “слепом” трасте Петра Порошенко и вашем мандате на продажу его активов.
— Сначала поясню о “слепом трасте”, в который переведены активы. Он управляется не группой ICU, а международным банком с соответствующей репутацией — Rothschild, который лицензирован осуществлять трастовую деятельность. Траст создавался только под “Рошен”.
Что касается мандата, то он остался, и мы активно ведем переговоры о продаже актива по частям. Я многократно говорил об этом.
— Мандат у вас с Петром Алексеевичем или сейчас уже с трастом?
— Мандаты с украинским фондом “Прайм Эссетс Кэпитал” и “Рошеном”.
— У вас мандат только на “Рошен” или еще на другие активы?
— Какие другие?
— Например, Международный инвестиционный банк, “Ленинская кузня”
— Еще до всех событий мы представляли интересы по продаже “Ленинской кузни”. У нас был даже подписан договор купли-продажи, по которому начались какие-то расчеты. Но после того, как в стране сильно поменялась макроситуация, этот договор купли-продажи не закончен и уже трижды реструктуризировался.
— Несмотря на всю эту сложную конструкцию “слепого” траста, она все равно не работает с точки зрения восприятия гражданами. Потому что мало кто поверит, что какой-либо чиновник, принимая решения для “Рошена”, будет думать, что он принимает его не для Порошенко.
— Золотые слова! Получается так: чтобы закрыть все эти вопросы, нужно все продать и пожертвовать деньги госбюджету. Кстати, об этом я говорил с самого начала. Ведь даже если он активы продаст, а деньги бюджету не подарит, то следующая волна троллинга будет связана с тем: “а в каком банке он их хранит?”, “а получает ли этот банк рефинанс?”, “а если это швейцарский банк, как сейчас траст, к примеру, то значит, он не верит в украинскую экономику”. А потом, когда сюда будут заходить деньги из Rothschild, Credit Suisse или UBS, то все будут говорить, что это деньги Порошенко, который скупает всю экономику... И т. д., и т. п...
......
http://www.ukrrudprom.ua/digest/Upravly ... desh_.html