Двое из ларца: Интервью с партнерами ICU Пасенюком и Стеценко
07.10.2015 13:43
Как Гонтарева рассчиталась с партнерами, как Порошенку продать бизнес и что ждет украинские банки: совладельцы ICU Макар Пасенюк и Константин Стеценко
Два года назад об инвестиционной компании ICU знали только ее клиенты и участники финансового рынка. Летом прошлого года основательница и партнер ICU Валерия Гонтарева возглавила Национальный банк Украины, директор отдела инвестиционно-банковских услуг группы Владимир Демчишин занял кресло министра Энергетики, кроме этого Петр Порошенко привлек ICU, в качестве местного партнера, для продажи Roshen. Конечно, после этого компания оказалась в фокусе внимания СМИ.
ЛІГА.net поговорила с двумя управляющими партнерами ICU Макаром Пасенюком и Константином Стеценко о том, как Гонтарева продавала свою долю в ICU и когда она вернется в группу, банкротстве крупнейших агрокомпаний, сложностях продажи Roshen и состоянии финансового рынка
О Гонтаревой и ICU
-Вы уже полностью выплатили Валерии Гонтаревой за ее долю в ICU?
Макар Пасенюк: Не всю. Мы растянули выплаты на пять лет. Вопрос суммы сделки мы обговаривали три дня. За все время существования ICU мы ни разу не платили дивиденды. Мы строим финансовый холдинг, где все деньги, которые зарабатываем, остаются внутри, а мы платим себе зарплату. Весь капитал аккумулирован внутри компании.
Механизм выкупа доли любого из партнеров был оговорен изначально и ни чем не отличается от мировой практики для частных компаний из финансового сектора, но не был прописан. Когда Валерия Алексеевна уходила, стоимость инструментов в стране разлеталась в трамтарарам. В тот момент невозможно было определить балансовую стоимость компании. Потому что облигации тогда стоили по рынку 80%, но было понятно, что завтра это будет 60%-70%, и существовала вероятность того, что они будут стоить 50%.
-Как нашли выход?
М. П.: Тогда у нас было два подхода: либо цена, которую мы на тот момент посчитали с Константином Викторовичем (мы же не хотим отдать деньги, обмануть себя и остаться без существенной части капитала, а потом смотреть, как все это начнет рушиться), либо цена другая, более высокая, но в рассрочку. Тогда Валерия Гонтарева сказала, что много денег ей сразу не нужно, и мы остановились на варианте расчета траншами.
-Если предположить, что через семь лет, после окончания срока пребывания главой НБУ, в 2021 году Валерия Гонтарева захочет вернуться. Примете?
М. П.: Мы надеемся, что уже будем на пенсии.
Константин Стеценко: А Валерия Алексеевна поедет в МВФ в Вашингтон или в Мировой банк. Она же сейчас управляет десятитысячным коллективом. Олигархи ожидают ее в приемной. Я не думаю, что ей будет интересно возвращаться.
М. П.: У нее резко поменялся круг общения. Валерия Алексеевна общается с первыми лицами государства и мировой финансовой системы (Лагард, Соросом, Йеллен, Джоу Сяочуань и т.д.). Наш круг общения гораздо менее яркий. Мы продолжаем заниматься операционным бизнесом. Если она примет решение вернуться, то ей как минимум, с нами будет неинтересно и мелко. Также не забывайте, что она была одним из равных партнеров.
-Как вы хотите, чтобы компания выглядела в 2021 году? Что вы строите?
К. С.: Через три-пять лет мы хотим меньше заниматься брокерским и инвестиционно-банковским бизнесом. А хотим сосредоточится на управлении активами. То для чего мы изначально и организовали бизнес, но уже с большим масштабом.
М. П.: У большинства компаний по управлению активами есть "золотая цифра", которая позволяет говорить, что ты хоть как-то состоялся и можешь покрывать операционные расходы без излишней экономии, - это минимум $1 млрд под управлением. К ней мы и стремимся.
-Именно Валерия Алексеевна отвечала за управление активами. Как ее уход отразился на этом сегменте деятельности компании?
М. П.: Она действительно отвечала за это направление. Константин занимался торговой деятельностью, я - инвестиционно-банковской. Но инвестиционные решения мы всегда принимали инвестиционным комитетом.
-Какой результат вашего зарубежного фонда?
М. П.: Доходность с начала года составила 14%. В нашем понимании - это неплохой результат. Деньги не выносят, и уже хорошо.
-Не было оттока из фонда после ухода Гонтаревой?
К. С.: Если и был, то не критичный. За год активов под управлением у нас стало больше. В фонде облигаций объем средств вырос существенно, в том числе и за счет девальвации. Сейчас объем этого фонда приближается к 0,5 млрд гривен. Так же у нас был приток средств: нам больше приносили, чем забирали. В этом году мы подписали договор по покупке компании КУА "Тройка Диалог Украина", где основной актив в управлении - пенсионный фонд Укртелекома "Эмерит". В целом у нас под управлением около $300 млн.
О продаже Roshen
-Зачастую вы заканчиваете сделки под новый год. Есть ли вероятность того, что могут продать компанию Roshen до конца этого года? На какой стадии переговоры по продаже компании?
М. П.: В очередной раз идут процессы, и мы в очередной раз надеемся, что они увенчаются успехом. Давайте предположим, что вы потенциальный покупатель. Вы покупаете бизнес в двух странах. Эти страны между собой воюют. Для того, чтобы купить "заполитизированный бизнес" на территории России вам, наверное, нужно пойти к руководству этой страны, и каким-то образом согласовать эту сделку, чтобы иметь какую-то гарантию безопасной и нормальной работы.
-Какие еще, кроме политических, есть трудные моменты в продаже?
М. П.: Вы покупаете бизнес на территории стран, где валятся валюты и падает потребление. Притом, что импортная составляющая в этом бизнесе довольно большая. Вам нужно заплатить какой-то мультипликатор, который вы оправдаете своему совету директоров. К чему вы применяете мультипликатор? Не понятно. Ведь, какая EBITDA в долларах ни мы, ни они не знаем. Никто переплачивать не собирается. Все понимают, что потенциальных покупателей на этот актив немного. Все эти потенциальные покупатели известны. Вы их продукцию едите, если не каждый день, то довольно часто (Mondelēz, Mars, Nestle, Hershey, Ferrero). Что изменится для потенциального покупателя, если он подождет год, чтобы быть уверенным в том, что он не переплачивает? Им можно подождать, у них весь мир открыт для инвестиций, а для некоторых - даже ряд других секторов. Это Петру Алексеевичу Порошенко нужно продать.
-Есть ли реальные покупатели?
М. П.: Понимая, что продать весь бизнес не получается, мы начали продавать российский бизнес отдельно. По российскому бизнесу у нас было два реальных покупателя, те с которыми мы дошли до подписания документации. Но каждый раз, за день или за неделю до того, как что-то должно было решиться, происходили какие то катаклизмы. Например, у нас был покупатель, который готов был покупать активы. Но незадолго до сделки пришли "маски шоу", арестовывались активы. После чего, покупатель решил подождать. Ждали раз, ждали два…
-Третий оказался успешней?
М. П.: Посмотрим. У меня возникает вопрос, зачем продавать этот бизнес. Если бы это было не у нас в стране, то никто об этом даже не говорил. Все бы перевели в траст. А на самом деле, та структура, которая у Петра Алексеевича сейчас есть, ни чем не отличается от траста. Есть фонд, который владеет долями Порошенко и который управляется третьей стороной. Он этим бизнесом давно не управляет.
-Но он же обещал продать в рамках предвыборной кампании…
М. П.: Даже когда он продаст свой бизнес, то получит существенную сумму денег. Что с ними делать? Тогда придется отвечать на много других вопросов. В каком банке он их держит? А почему именно в этом банке? А куда он их инвестирует и почему ставка по депозиту такая большая и т. д. Складывается впечатление, что единственный правильный выход из этой ситуации - это получить какую-то сумму денег и отдать ее всю в бюджет Украины.
Для чего переводят бизнес в траст или продают, что на самом деле происходит крайне редко. Чтобы не было конфликта интересов. Но конфликт интересов может возникнуть, если ты владеешь строительной компанией или любым бизнесом, завязанным на госзаказы или активы. Бизнес президента не завязан на госактивах. Этот бизнес работает в жесточайшей конкуренции, заметьте с мировыми монстрами в этой индустрии.
-А генеральный директор Roshen Вячеслав Москалевский горит желанием продавать этот бизнес?
М. П.: В моем понимании, команда управленцев Roshen - очень креативные люди, которым нравится ходить на работу. Они участвовали в создании бизнеса с нуля. Они как большая семья.
-По слухам, именно из-за нежелания Москалевского во многом стопорится продажа. Так ли это?
Не думаю, что это так….
-До конца года будет какое-то решение?
М. П.: Порошенко же пообещал на YES.
.......
-У вашего банка, на какое количество банков открыты лимиты?
К. С.: Мы достаточно консервативны. Открытых лимитов - 20, но утилизируемых меньше. Потому что тем банкам, на которые мы с радостью устанавливаем лимиты, не нужны наши деньги. Либо не нужны наши деньги по такой цене.
-Еще не все неприличные банки выведены с рынка?
К. С.: Я думаю, что процесс какое-то время будет продолжаться.
М. П.: В чем секрет рентабельности банка "Авангард"? А в том, что доля заемных средств в пассивах и соответственно расходов на содержание пассивов гораздо меньше чем в системе. Мы берем пассивы, только тогда, когда видим, как и где их можно разместить. К тому же нет кредитного риска, потому что банк молодой, то есть нечего списывать. Это на данном этапе развития фондового рынка является не масштабируемой бизнес- моделью, то есть количество капитала, на котором можно зарабатывать, используя существующую бизнес-модель, ограничено .
-А почему была выбрана именно такая модель?
М. П.: Изначально мы задумывали масштабируемую бизнес-модель под названием строительство красивого, высокотехнологичного ритейлового банка. Потратили девять месяцев на due diligence рынка, бизнес идеи, конкуренции, персонала. Пришли к выводу, что мы этим заниматься не будем, потому что страшно, и проект смог сработать только на коротком горизонте. Рынок очень конкурентный и будет становиться все более конкурентным. Тягаться с банками, которые инвестируют сотни миллионов долларов в развитие технологий ритейла такие как "Уникредит", "Сбербанк", "ВТБ 24" и конкурировать с ними в среднесрочной перспективе очень сложно. Для того, чтобы это все зарабатывало, мы определили, что нужно было больше капитала, чем мы себе видели (около 100 млн дол) На такую сумму мы не рассчитывали.
К тому же банковский бизнес в настоящий момент убыточный. Практически весь.
.......
Борис Давиденко, Татьяна Писаная
ЛIГАБiзнесIнформ
Информационное агентство
www.liga.net http://finance.liga.net/economics/2015/ ... /45288.htm